Часть вторая, как все начиналось…

Ну что же, суд отложили, так как «необходимо дополнительно дознание», если по-простому, то доказательств моей вины у них нет, одни подозрения, и чтобы установить степень моей вины, меня будут пытать. Я не знаю смогу ли я продолжить свое повествование после пыток, а посему постараюсь написать сегодня как можно больше о том, что происходило со мной с 1601 года до 1603 год  от Р.С.

Началась моя история летним вечером 1601 года от Р.С. (в том году я стал главой рода), когда в мой дом попросился на ночлег старик. Одет прилично, не дурак, мне он понравился. Добротная одежда, не бросающаяся в глаза. Представился как путешественник, свободный гражданин. Был чем–то на отца похож. Не понятно, что за «птица», но мне стало интересно, кто же он и куда путь держит. Я пустил, разрешил остаться на ночлег, приказал накормить и дать потом с собой в дорогу еды. А он развлекал меня и домочадцев байками про старые времена, про лес. А рано утром, когда все спали, он ушел. Ушел бы и тайком, но не спалось мне в ту ночь, вышел я воздухом подышать и заметил его. Мои расспросы ему не понравились. Тогда он сказал: давай, так, я тебе сейчас оставляю амулет, сильная защитная вещь, и уйду, а ты у меня ни о чем больше не спрашиваешь и амулет никому не показываешь. И вручил монетку. Необычная такая, с двумя перекрещивающимися в форме буквы «У» бороздками. А так монетка как монетка. Велел я кузнецу сделать отверстие. А он дырку-то сделал, но донес, паскуда, так на всякий случай, монетка-то необычная была…. 

Приказ об аресте не замедлил себя ждать, и гласил он следующее:

«Приказ об аресте Альберто Тручерро» 

Властью, данной нам Его Императорским Величеством Филиппом VI, мы, Игнасио ди Драйден, наместник провинции Сиен Триента, повелеваем:

1. Альберто Тручерро арестовать по обвинению в ереси и препроводить в тюрьму провинции, где содержать до передачи в руки Супремы для расследования;

2. Области Джусто и Процеденто, принадлежащие вышеуказанному Альберто Тручеро, конфисковать до выяснения обстоятельств дела.

3. Распоряжение областями Джусто и Процеденто вменить в обязанность доверенным лицам нашим, кои назначены будут особым нашим распоряжением. 

Писано летом 1601 года от Р.С.
Игнасио ди Драйден, наместник провинции Сиен Триента 

Арестовали меня быстро, имения отобрали еще быстрее. Но в ночь перед судом в камере приснился мне старик (монетка-то при мне была, не нашли ее охранники) и во сне вытащил из камеры. Проснулся я уже в лесу. Старик только одно сказал: я ж говорил, не показывай никому, и больше ничего не говорил, все делал молча.  Времена тогда смутные были, род разбежался кто куда, кто-то имя поменял, кто-то в лес подался. Когда побег был обнаружен, наместник волею Императора «За предательство Империи» конфисковал обе области  Тручерро и посадил на них «До выяснения обстоятельств» своих верных людей, клиентов Великого Дома Драйден. Но пока они так и считаются принадлежащими роду Тручерро. Суда-то ведь не было, ввиду неявки ответчика. 

Скитался я какое-то время, но вскоре надоело. А тут мои же крестьяне  меня нашли и попросили вернуться. Несколько из них пришли на опушку лесную, где, как известно если очень захочешь, с лесными племенами поговорить можно и оставили мне послание - дескать, возвращайся, супостата над нами больше нет, хотим тебя. За землями никто не смотрит, а люди пришлые нам не по нраву. Рассказали при этом, что, узнав, что я в лесу скрываюсь, напали на управляющего, которого Игнасио ди Драйден поставил и закололи его вилами. У него и людей-то лишь трое было, все погибли. Кузнец, что выдал, был одним из помощников управляющего Драйденского. Он не дурак был, понимал, что ему не жить, если я вернусь и руку на своих же поднял. Его крестьяне добили с особым удовольствием, и тело прикопали, как и других помощников. А управляющего оставили, он еще жив был, но очень плох. А к тому времени, как я вернулся, он уже умер. И чтобы подозрения на крестьян не пало, решили все это представить как нападение индейцев. Тем более что управляющий с помощниками нескольких крестьян убить успели и нескольких покалечить.  

Так весной 1602 от Р.С. я вернулся и захватил область Джусто. В том же году вышел новый «Указ о запрете любых контактов с лесными племенами». 

Властью, данной нам Его Императорским Величеством Филиппом VI, мы, Игнасио ди Драйден, наместник провинции Сиен Триента запрещаем обитателям провинции:

1. углубляться более чем на десять шагов от границы Дикого Леса;

2. торговать, общаться и поддерживать любые иные контакты с лесными племенами.

За нарушение данного указа назначить заключение в тюрьму провинции до 15 суток и денежное взыскание в размере 1 золотого дублона. 

Писано летом 1602 года от Р.С.
Игнасио ди Драйден, наместник провинции Сиен Триента 

К слову лесные племена не сильно тому огорчились, скорее обрадовались, но число контактеров-самоубийц в связи с указом почти не уменьшилось. 

Тем временем, вернув свои земли, я решил воспользоваться смутными временами и своей славой отступника императора, распустив разные слухи с помощью собственных крестьян, выгнал пришлых, да и сел на своей земле. Крестьяне мне в верности поклялись и земли Тручерро стали мятежной областью и «лакомым куском» - две области практически бесхозные стоят. Но пока меня не осудили, наместник с ними официально ничего сделать не мог, только управляющих назначать и то пока следствие ведется. В Преценденто управляющий сидел, а в Джусто я. Увяз я в этом «болоте», конечно, по пояс: наместник - не то что бы рассуждать не будет, изо всех сил будет стараться меня убить, потому что я у него из-под носа ушел и как заноза в пятке торчу, шагу ступить не возможно. Да и пока я в Джусто, то могу хоть лесом торговать, хоть и тайно, а коли сдам область, то прощай торговля. В церкви под боком сидит епископ – явный сторонник наместника. Да и если уж на то пошло, то похоже они давно сговорились против меня.

И я принял решение: в одиночку мне не выстоять, а враг моего врага – мой друг. И с тех самых пор я давал хлеб, кров, оказывал посильную помощь всем, кто был не угоден Империи: лесным жителям, наемникам, мятежным артистам, адептам тайных знаний, представителям различных верований и культов. Разумеется, по мере сил, я не особо афишировал сей факт, кому надо – тот знал, что ко мне можно обратиться за помощью, не боясь немедленного ареста.

Так я познакомился с «шутом и бароном» Луисом да Бражелоном. Рассказывал он, что предки его были баронами в далекой отсюда провинции, пока туда не пришли Имперские войска и Инквизиция, которые и уничтожили практически весь его род. Не знаю, может правда то, а может и нет. Порой я думал, что это он для рифмы и творческого образа придумал, ну и чтоб девок соблазнять, конечно, куда ж без этого. С другой стороны уж больно умен был и знающ. Таких грамотных среди простого народа не встретишь. Да и не важно то мне было. А человек он неплохой, серьезный такой и нахальный не в меру. Много рассказывал о своих путешествиях. Грамоту знает и науки разные. Стихи и песни неплохо складывает. Сохраню, пожалуй, для истории несколько, что по сердцу пришлись. 

Наш ответ священной империи 

Силен имперский лев, но пчел и он боится.
Бежит поджавши хвост, коль рой вокруг кружится
Пускай не так сильны они, и нет у них когтей
Но и поймать их сложно, и жалят все больней. 

Свободу выбирать нам даровал создатель
Между добром и злом, что делать и кем быть.
И воли его против пошел вперед предатель,
Что богом возомнил себя, решив все изменить. 

Нет не исчезло зло, не вне оно, а в сердце
Тех кто добро и свет несет лишь на словах.
Горчит добро такое сильней иного перца,
А свет тот не рассеет вовек ни тьму ни страх 

Что мне дала империя? Лишь горе, боль и прах
Моих друзей и близких, оставила в слезах.
Не так мы плохо жили, как говорят о том
Те кто нам жизнь разрушили и заняли наш дом 

Что жизнь людей провинции – лишь временные трудности
И недостаток лишь, что не в цепях они
Но силе вопреки и мнимой неприступности
Еще мы слово скажем, еще зажжем огни 

Луис да Бражелон,
и шут я и барон 

Родина 

Что бы ты хотел услышать о земле, где я родился?
Где камыш шумит на крыше хижины, где я таился
На охоте ли, от солнца, от людей и от себя.
Той, с которой я простился, в сердце тайну сохраня. 

Как поют весною птицы, как журчит в траве ручей...
Скажешь "родина" и вспомнишь сотню разных мелочей:
Лучик солнца, пряный запах свежескошенной травы,
Наши детские забавы, ярморочный гул молвы.

Что же дальше с нею стало? - спросишь ты, я промолчу,
Закажу обоим пива, тебя хлопну по плечу:
Знаешь друг, пожалуй поздно, нам обоим спать пора.
В ночь уйду смотреть на звезды, и пробуду до утра. 

А с утра зовет дорога вдаль куда глаза глядят
От порога до порога неприкаянных бродяг.
Коль когда-нибудь случится побывать в родном краю,
Буду счастлив очутиться не в аду я, а в раю. 

Луис да Бражелон,
и шут я и барон  

О высоких домах и глупых рабах... 

Высокий дом... (любой) скажите, чем высок?
Не тем ли, что собакой подле ног
Хозяина лежит и громко лает
Скомандует - бежит, прикажет - покусает 

Но хуже его овцы, покорные судьбе
Бредущие туда, куда собаки гонят
Сегодня недостатка пусть нет у них в еде
А завтра их самих собакам этим скормят. 

Луис да Бражелон,
И чем я не барон? 

В общем, приятный собеседник и хороший друг. А он в свою очередь познакомил меня с Фантомом, суровым и молчаливым наемником. Держался тот всегда особняком, в тени, лица старался не показывать. Кто он, откуда и как его зовут на самом деле, я так и не узнал. А вот боец и командир он отличный, аж мурашки по коже, хоть я и сам не робкого десятка, ну да об этом позже расскажу.

 Целый год я успешно держал оборону в приятной компании против всех имперцев в Сиент-Триенте. Пожалуй в данных условиях не так уж и мало, и мне есть чем гордиться, хоть это и не просто, когда ты арестован и ждешь пыток. 

А наместник со своими людьми тем временем сами вили веревку себе на шею, издав новый «Указ о налогах»: 

Властью, данной нам Его Императорским Величеством Филиппом VI, мы, Диего ди Каллидо, казначей провинции Сиен Триента, повелеваем:

1. Установить налог с ленных владений Граждан Империи в размере 4/10 (четырех десятых) золотого дублона с каждого поместья.

2. Установить налог с ленных владений жителей Империи в размере 5/10 (пяти десятых) золотого дублона с каждого поместья.

3. Обложить ленные владения Астуто, Перфидо и Сервио дополнительным налогом на разведение лошадей в размере 2/10 (двух десятых) золотого дублона.

4. Обложить ленные владения Альдо и Амадо дополнительным налогом на болотную руду в размере 2/10 (двух десятых) золотого дублона.

5. Еже ли кто вздумает уклониться от исполнения сего указа, будет наказан по всей строгости Имперского правосудия. 

Писано зимой 1602 года от Р.С.
Диего ди Каллидо, казначей провинции Сиен Триента

Естественно мои соседи, бароны, начали роптать. А баронов-то я тут всех знаю, с каждым лично знаком -  с отцом мы часто в гости ездил к другим, особенно к соседям, Акваливо. Они люди хорошие, лошади их далеко за пределами провинции славятся. Сейчас-то конечно они мне все враги, так как не заступились, поверили в то, в чем меня обвинили, но ведь и род мой, хоть и немногочисленный, кто-то приютил…. И в сердце моем затеплилась надежда на восстание и освобождение наших земель от имперского гнета. 

Но надежда надеждой, а о делах тоже забывать не стоит. И я стал потихоньку собирать информацию о том, где какие силы, кто недоволен действиями наместника и мог бы присоединиться к моему мятежу. Послал весточку барону Акваливо и племени Ястреба. А в ожидании ответа, чтоб не терять времени зря, начал подготовку к захвату Процеденто, а еще лучше земель св. Юстина, что по соседству – идти ближе и удерживать легче.